Гарсиа
Слово Paganus/Pagan

Споры вокруг латинского слова paganus, ставшего прототипом обозначения «язычника» в большинстве европейских языков, ведутся давно, и далеки от завершения.

Исходные условия задачи довольно просты. Слово paganus буквально означает «житель пага», pagus’a. В латиноязычном мире паг представлял собой сельскую общину или просто территориальный округ, принадлежность к которому иногда давала права гражданства. Греческим аналогом латинского пага можно условно считать дем (demos). В классической латыни paganus означал все «сельское» в противоположность городскому (urbanus), хотя, строго говоря, паги могли быть как сельскими, так и городскими. С одной стороны, «сельскость» в литературе золотого века римской литературы предполагала младенческую невинность и беззаботность, с другой – отсталость, необразованность и простоту нравов. Значение «язычник» прочно закрепляется за словом paganus очень поздно – в 380-е гг., притом слово становится юридическим термином, обозначающим последователей нехристианских и дохристианских культов, которые теперь (при императоре Феодосии I и его преемникам, проводившим политику христианизации) оказывались под запретом. Как ни странно, христианские писатели пользовались словом pagani для обозначения своих языческих оппонентов нечасто, предпочитая другие термины: ethnici (от греч. Ethnikoi, «язычники», представители других народов, буквальный перевод древнееврейского «гоим» – «[нееврейские] народы, [поклоняющиеся не единому истинному Богу, а идолам]»), nationes, gentes, gentiles (буквально: «народы», «роды», «принадлежащие родам»). В собственно христианскую литературу термин проникает скорее из законодательства – он становится популярен благодаря Аврелию Августину (в нач. 5 в.) и его ученику Павлу Орозию (ум. после 418 г.), написавшему «Историю против язычников» (Historia adversus paganos). Таким образом, язычники стали называться pagani в целом уже после того, как «язычество» оказалось одной из многочисленных религий империи, преследуемых той христианской церковью, которой удалось овладеть властью (еще в 5 в. неясно было, какая из двух церквей – арианская или «православная», она же «католическая», возьмет верх). Сами позднеантичные язычники себя так не называли. Единственное их самоназвание пришло не с Запада, а с грекоязычного Востока – это Hellenes, «эллины»: последний языческий император Юлиан (361-363), называл свою религию hellenismos, «эллинство». Любопытно, что в устах христиан слово «эллины» приобретало уничижительный характер: это слово не ассоциировалось с античной культурой (которую высоко ценили оба лагеря), зато противопоставлялось всему «римскому». Полезно помнить, что даже грекоязычные жители Востока называли себя не эллинами и тем более не греками (Graikoi, Graeci, это слово считалось почти обидным этниконом), а «ромеями» (Romaioi).

В средние века, как и в поздней античности, язычники могли обозначаться целым рядом терминов. Во французском, итальянском, испанском, португальском и английском языках к началу современности слова, обозначающие «язычника» (а также неверующего, либертина), восходят именно к paganus (paien, pagano, pagão, pagan). В английском и французском к этому же слову восходят термины, обозначающие крестьян (paysan, peasant). В эпоху Реформации, когда, по словам Сабины Мальоччо, «в европейском…мышлении прочно обосновалась ложная ассоциация между практикой народных обрядов и «язычеством»» (Magliocco, 37), сельские народные праздники, в целом восходящие к католическому средневековью, оказались уравнены в глазах протестантов с древним «идолопоклонством». «Природа» и сельская местность превратились в обиталище «суеверия», и в том, что древний paganus – это «сельский житель» никто не сомневался до конца 19 века. Христианство, отождествляемое с «цивилизацией» и городской культурой печатного слова (в противовес традиционным, «фольклорным» способам передачи культурной традиции), нередко рассматривалось как «рациональная» религия, чья миссия – нести свет Истины язычникам (и/или католикам) – обитателям глобального «пага».

Однако исторические исследования показали, что христианство Поздней империи не было «религией города», равно как «язычество» не было религией «сельских жителей». Уже в 4 веке большая часть крестьянства империи была христианизирована, а язычество, напротив, сохранялось среди интеллигенции больших городов (Рим и римский сенат был оплотом традиционных культов до начала 5 века). Слово paganus должно было означать в 4 веке что-то иное, нежели «сельский житель»/«деревенщина».

Уже в 16 веке комментатор кодекса Феодосия Дени Годфруа (Denys Godefroy), предложил альтернативную теорию, которую развил Теодор Цан (Zahn) в 1899 г. Слово paganus в 3 веке означало, помимо прочего, «штатского человека», в противоположность легионеру, военному. Это слово могло использоваться как презрительное прозвище штатских (ср. устаревшие жаргонные «штафирка», «шпак»). Согласно Цану и его продолжателям, христиане, считавшие себя «солдатами Христа» (milites Christi), вполне могли рассматривать своих языческих соседей свысока, как гражданское население в великой войне между Богом и сатаной. Великий русский филолог-классик С. Аверинцев защищает эту теорию на страницах своей «Поэтики ранневизантийской литературы» (1977).

Однако, «военное» объяснение наталкивается на серьезные возражения. Пьер Шовен (Chuvin) вполне резонно замечает, что, во-первых, слово paganus теряет значение «штатский» в текстах еще до того времени, как оно становится обозначением язычника. Маловероятно, чтобы переносное значение слова появилось тогда, когда уже забыт его прямой смысл. Во-вторых, если в Поздней империи и была «военная» религия, то ей куда скорее следует считать митраизм, чем христианство. По сравнению с митраизмом, с его строго мужским составом адептов, организацией, напоминавшей военные братства и популярностью в первую очередь среди легионеров, с его мифологией, где совершенно отсутствовали женские персонажи и суровой этикой, христианство выглядит не то, что гражданским, а совершенно «женским», домашним культом. Между тем, митраизм подвергся суровым репрессиям со стороны христиан в конце 4 века (дело доходило до убийства митраистов) именно как апофеоз язычества. К этому можно добавить, что термин paganus исходил «сверху»: так христиане стали называть своих соседей лишь после того, как это слово применили законодатели.

Наконец, еще одну теорию, которая пока не фальсифицирована (хотя со времени ее публикации прошло более 20 лет), выдвигает Пьер Шовен. Хотя христианство в Поздней античности не было религией горожан, оно нередко оказывалось религией «чужаков», «приезжих». Общины христиан (как и любые мистериальные общества) формировались не по территориальному признаку, в отличие от «туземных» языческих религиозных культов. Житель пага, в отличие от легионера, только расквартированного на земле, «местный»: он родился здесь, он верен богам и духам своего места, он почитает их по обычаям предков. Антоним слову paganus – alienus – чужак, «приезжий». Значение «местный» у слова paganus встречается даже в золотой литературе: поэт Персий еще в 1 веке скромно оправдывался, что в поэзии он лишь semipaganus – «только отчасти свой». Цицерон прямо определял pagani как городских, но коренных жителей. Притом paganus в таком случае – это именно последователь традиционных античных культов (а не, скажем, адепт мистерий Исиды и Митры), член местной религиозной общины, в которой он был рожден. Сам “paganisme” Шовен определяет следующим образом: «На протяжении всей античности, «язычество» было мозаикой религий, связанных с существующим укладом (liees a l’ ordre etabli). Короче, говоря, это [означало] «верить в богов полиса» – нарушение именно этого долга инкриминировали Сократу его обвинители. И даже больше, чем верить в них, следовало их почитать. Поведение было важнее веры» (Chuvin, 17-18).

Принимая самоназвание Pagan, современные язычники (в большинстве своем уверенные, что таким образом обозначают себя как «сельских жителей») тем самым связывают себя с преследуемой группой, чьи религиозные практики к концу 4 в. были объявлены вне закона в империи, чей режим обретал теократические черты. Если основной чертой исторического язычества был конформизм, современное, новое язычество, возникшее за счет маргинализации древнего религиозного наследия мировыми религиями, выступает как контр-культурное движение, протестное по отношению к «существующему укладу». Если сегодня стало общим местом обозначение язычества как «религии Природы», его задача на будущее реализовать свой потенциал как «религии Свободы».

Литература:

Chuvin P. Chronique des derniers paiens: La disparition du paganisme dans l’Empire romain du regne de Constantin a celui de Justinien. Paris: Fayard/Les belles letters, 1990.

O’Donnell J. Paganus // Classical Folia 31(1977) 163-69. URL: http://www9.georgetown.edu/faculty/jod/paganus.html#7

Magliocco S. Witching Culture: Folklore and neo-Paganism in America. Philadelphia; University of Pennsylvania press, 2004.