Каких-нибудь сто лет назад в кругу ученых людей принято было говорить о духовном наследии старых языческих верований, умирающих остатках былых суеверий. Сегодня вера в безраздельное царство науки давно уже сделалась пережитком прошлого, меж тем как язычество – живое и здоровое – вновь зачаровывает современников.

И это вполне понятно. Ведь новейшими язычниками могут считать себя люди, принадлежащие при этом к самым разным религиозным направлениям, и даже убежденные христиане. Просто к санкционированному церковью культу святых добавляется почитание всевозможных божеств, стоящих, грубо говоря, этажом ниже – своего рода посредников между нами и Богом. Между прочим, еще с первых веков христианства существовала негласная, но почти общепринятая традиция «переводить» богов и героев древности, прежних пенатов, лар и всяких там сидов, в разряд местных святых, как это случилось с доброй половиной любимых персонажей наших святцев. Иначе с чего бы это пророку Илье заведовать громом и молнией, а святому Николаю – развозить подарки под Рождество на летающей оленьей упряжке в компании самого настоящего эльфа? И когда в храме мы слышим обращенную к Деве Марии хвалебную песнь Ave Maris Stella (буквально: «радуйся, Звезда Морская»), это ни чуточки нас не удивляет. Хотя, если вдуматься, не совсем понятно, с чего бы это маме еврейского каменщика приписывается атрибутика куда более древней Богини-Матери, восходящей из водной бездны.

Церковь новых язычников, иначе говоря, Викка – одна из самых молодых (ха-ха), но оттого нисколько не менее мировых религий. Она собирает под свои крылья не менее двух миллионов последователей, не говоря о великом множестве всякого рода попутчиков и друзей. И это – очень интересная церковь, которой не нужно прилагать большие усилия, чтобы привлечь к себе внимание народа и пополнять ряды обращенных. Поскольку занимаются верующие в этой церкви исключительно чародейством и волшебством.

Они, собственно, всегда это делали, не догадываясь о том, что вместе гораздо удобнее и колдовать, и просто жить в стремительно меняющемся мире. Однако в XX веке, прославленном разделением рода человеческого на верующих и неверующих, белых и красных, арийцев и недочеловеков, преуспевающих и неудачников, люди явили миру прямо-таки исключительную, никогда прежде невиданную тягу к союзам. Любовь к ближним и умение находить единомышленников стали главными условиями выживания. «Человек один не может ни черта», заключает герой одного из самых мрачных романов Хэмингуэя, который сам был трагическим одиночкой. Так, как прежде складывались подпольные организации и кружки анархистов, чтобы в одночасье выйти на свет и перевернуть мир, рождаются ныне всякого рода общества, клубы по интересам, творческие и другие союзы. Так, по воле и стараниями одного человека, возникла и Викка.

ПАТРИАРХ

Ее историческим основателем стал простой британский колонизатор, скромный труженик частного капитала и прекрасный семьянин. Джералд Гарднер от сотен тысяч подобных ему белых людей в тропиках отличался, разве что, исключительным смирением. Довольно многие возвращались домой, привозя на Запад таинственные восточные учения, странноватые и дикие, как азиатские болезни. Гарднер прошел на Востоке хорошую школу, но полукитайцем или полуиндусом не стал; его интересы остались совсем в иной области. Приобщившись к невиданной в Европе традиционной культуре, Гарднер и не подумал отбросить все европейское, или привить восточные привычки западной цивилизации. Вместо этого он предпринял попытку обрести собственные истоки, открыть заново древнюю мудрость Запада и соединить ее с современностью, примирить постхристианское общество с дохристианским преданием. И он вроде как создал Викку.

Официальная наука признает Гарднера всего лишь дилетантом, антропологом-любителем, поскольку соответствующего, да и вообще никакого образования он не получил. С детства Джералда мучила, как тогда считалось, астма, хотя, скорее всего, это был хронический обструктивный бронхит. В общем, мальчик по ночам задыхался, и с годами симптомы только усиливались. В конечном счете, маленький Гарднер спал спокойно не более двух раз в неделю. Кроме того, его мучили видения; во всяком случае, взрослые так это понимали. Очень часто, ложась в постель, Джералд, вместо того, чтобы мирно уснуть, отправлялся прямиком в астрал. Поскольку прослыть странным вдобавок ко своим болячкам Гарднеру совсем не хотелось, он довольно быстро приучил себя не распространяться о ночных путешествиях. Впрочем, у него была ирландская няня. Джозефин «Ком» МакКомби, сиделка по совместительству, стала для Джералда не только настоящим другом, которому он и поверял свои странные тайны, но и, возможно, спасительницей, попутно совершенно изменив его жизнь. Она посоветовала родителям вывезти мальчика на континент, где климат получше, и сама отправилась вместе с Джералдом прямиком в Юго-Восточную Азию.

Первые десятилетия XX века Гарднер, уже здоровый, но от ночных странствий не излечившийся, провел плантатором, выращивая каучук сперва в Борнео, а после в Малайе. Он прошел путем, многократно описанным в английской литературе, от «героя пустынных горизонтов» к ученому, и даже послужил прототипом для нескольких новелл сэра Артура Конан Дойла. В начале двадцатых годов Гарднер в Малайе получил должность правительственного инспектора, а в 1936 году вернулся в Англию и тотчас же опубликовал свое первое сочинение, «Крис и другое малайское оружие», хотя речь в книге шла вовсе не о том… Она в одночасье оказалась чуть не лучшим трудом по индонезийской магии, сочетающей народные традиции с практиками буддийской тантры. Как раз в это время, на пороге Второй мировой войны, в Европе чрезвычайно обострился интерес образованных людей к всевозможному восточному оккультизму. Можно сказать, что Гарднер оказался в нужном месте в нужное время.

Через три года он вступил в Британское общество фольклора и некоторое время удовлетворялся этим положением ученого чудака без степени, описывая на страницах специализированных журналов заморские колдовские редкости. Попытки Гарднера получить докторскую степень в университетах Сингапура и Тулузы закончились ничем. Зато судьба свела его с местным Братством розенкрейцеров, а уж те познакомили будущего главного ведьмака с самыми настоящими волшебницами из Нью Форест – возможно, самого влиятельного колдовского общества Британии. Они посвятили Гарднера в свои тайные ритуалы, или что-то в этом роде. Во всяком случае, относиться с недоверием к его магическому опыту нет никаких оснований. Уже пожилой человек, Гарднер пишет сперва два романа в стиле готической фэнтези, а затем еще две книги совсем другого рода: «Волшебство наших дней» и «Смысл волшебства», подробно освещающие целый ряд магических приемов, неизвестных широкой публике. Этот труд Гарднер предпринял с согласия и благословения ведьм из Нью Форест. Его жена Донна, прожившая с Джералдом тридцать три года, никогда не принимала участия в его колдовских занятиях или, возможно, тщательно это участие скрывала. После ее смерти Гарднер тяжело заболел; его задыхания возобновились. Он отправился в своеобразное паломничество в Святую Землю, и по дороге оттуда умер на корабле. Его похоронили на побережье Туниса.

Если сам духовный руководитель Викки оставил после себя всего пять книг, то из всевозможных исследований и попросту интеллектуальных спекуляций на тему хитросплетений его биографии можно составить небольшую библиотеку. Два романа Гарднера, перенасыщенные всевозможными «тонкими намеками на толстые обстоятельства» (позже автор так прямо и объяснял, что придал реальным событиям форму литературных сюжетов, не имея морального права раскрывать тайну колдовского сообщества), стали темой для бесчисленных сопоставлений и поисков. Их персонажи многократно ассоциировались с самыми разными загадочными людьми XX столетия, известными и не очень. Особенный интерес вызывают героини, подруги (в прямом смысле слова) Гарднера, могущественные волшебницы современности. Также его хорошим знакомым был ни кто иной, как Алистер Кроули – один из величайших антропософов еще старой закалки, современник Штайнера и Безант, личность очень даже загадочная.

КАНОНЫ

Трудно сказать, является ли Гарднер настоящим основателем Викки. Есть мнение, что она была всегда. Однако, он уж точно не просто «примазался» к существовавшей от века магической традиции. Заслуга Гарднера состоит в упорядочении методик; можно сказать еще, что он взял на себя смелость определить цели и задачи волшебства в современном мире. Насколько удачно или исчерпывающе ему это удалось, другой вопрос. В Британии и континентальной Европе термин «гарднерова Викка» означает всего лишь преемственность в обучении. Американцы часто говорят о «традиционной британской Викке», когда им почти нечего сказать. В конечном счете, все сводится к нескольким линиям передачи знаний, как-то связанным с личностью Гарднера, и только. Даже само название «Викка» он писал иначе, с одной буквой «к», а чаще всего говорил о «Культе Ведьм». Это уже потом, после его смерти, последователи занялись «исправлением имен».

Вообще термин wicca происходит от древнеанглийского варианта слова witchcraft, обозначавшего нечто среднее между колдовством в чистом виде, некромантией и шаманизмом – wiccecraeft. Соответственно, wicca – это ведьмак, тот, кто сейчас называется словом warlock. Wicce – ведьма, witch. Первой о всеевропейской волшебной традиции заговорила в двадцатых годах Маргарет Мюррей, однако эту теорию официальная наука не поддержала. Возможно, зря, поскольку Мюррей и ее критики вполне могли говорить об одном и том же на разных языках. Мюррей стала автором предисловия к книге Гарднера «Волшебство наших дней». После смерти Гарднера Викка стала развиваться очень быстро – настолько, что теперь уже самостоятельно существуют сотни тысяч ведьм и волшебников, только «сочувствующих» колдовской церкви, перенимающих отдельные ее догматы и практики, но движущихся своим путем. А численность самих виккан уже превышает несколько миллионов верующих.

Поскольку «церковью» Викку можно назвать только в строго богословском, как «общение верных», а отнюдь не административном смысле, вряд ли можно говорить о какой-то колдовской ортодоксии. Принято почитать божественную пару – Богиню и Бога, олицетворяющих сразу и равновесие сил во Вселенной, и таинство брака как высшую форму жизни и самого этого равновесия. Некоторые ветви Викки придерживаются строго феминистских взглядов, как это замечательно (хотя и занудно) провозглашал Роберт Грейвз, поэт-лауреат, второстепенный ученый и никакой философ. Грейвз был по всем внешним признакам очень даже мужественным мыслителем, он прошел Великую войну от звонка до звонка, много занимался боксом и прекрасно стрелял. Однако его эротические проявления колебались от неявного мазохизма до гендерной дисфории, что, к сожалению, сказалось и на его лирике. Программное же сочинение Грейвза «Белая Богиня», возвещающее торжество женского начала в истории и культуре, вообще не выдерживает критики, хотя и преподносится как ученый труд. В нынешней Викке крайне феминистские позиции занимает крыло Дианы, выведенное несравненным Джоссом Уидоном в культовом сериале «Баффи, истребительница вампиров» безо всякого уважения. Одна из главных героинь Уидона, самая настоящая волшебница, обобщает духовные практики магинь-феминисток формулой: «Бла-бла-бла Викка, бла-бла-бла ведьмы, великий менструальный источник женской энергии». Сам Гарднер любые однополые мотивы ненавидел, поскольку они ограничивают естественную сексуальность. Он называл такие вещи «проклятием Богини». По правилам Гарднера, посвятить вас в Викку может только ведьма, если вы – мальчик, и, соответственно, ведьмак – если девочка.

Первое время, даже в «бисексуальных» отделениях Викки эта самая Богиня, чаще всего, была первична; Бог – вторичен. Гарднер, пытаясь обратиться к истокам, исповедовал Великую Мать и Рогатого Бога, воспроизводя архаичные языческие конструкции. Имеется в виду царь-жрец в одеянии дикого зверя (оленя), в общем-то приносящий себя в жертву Природе. Отголоски этой очень старинной постановки вопроса мы можем услышать в древнегреческом мифе об охотнике Актеоне, превращенном Артемис (Диане) в оленя и растерзанном собственными собаками. Кстати, собаки – черные суки – священные звери богини ночи Гекаты, чей культ часто смешивался с культом Артемис. Жутковатая выходит картинка. К чести человечества надо сказать, что уже греков такая трактовка взаимоотношений полов ничуть не устраивала, и потому вся античная мифология строится на совершенно других началах, как бы ни умилялся древнейшему зверству Грейвз.

Возможно, начальное увлечение виккан зверскими сказками в какой-то степени символизирует хмурое утро человечества после грехопадения, поскольку в наши дни основным направлением Викки, как и подобает добропорядочному язычеству, стало многобожие при смутном присутствии какого-то Верховного Божества, «о Ком не говорят». Выходит так, что виккане поклоняются тем, кого в христианстве назвали бы Силами и Престолами, обращаясь прямо к могущественному своду западной ангелологии, минуя Самого Небесного Отца. Иногда богини и боги ассоциируются с основными архетипами человеческой психики – то есть некоторые верующие утверждают, что на самом деле божеств не существует, а речь идет о неких универсальных символах, порождаемых нашим сознанием. Это, отчасти, дань современной научной зауми, но также здесь четко прослеживается влияние популярного буддизма с его многочисленными квази-божествами. Впрочем, подавляющее большинство адептов Викки по-настоящему верят в тех, с кем то и дело общаются и даже дружат. Ощущение диалога, возникающее при этом, настолько ярко и четко, что нужно быть очень странными, чтобы заподозрить в этом раздвоение личности. Иначе новое язычество превратилось бы в очередную разновидность аутотренинга, а помощь, получаемая от тех, к кому обращаешься в своих молитвах и песнопениях, слишком реальна. Порой даже чересчур.

ПРЕДАНИЕ

Трудно было бы ожидать от современных язычников сверхъестественного богословского дара. Ряды Викки и пополняют как раз те люди, которых более привычная религия с ее сложными выкладками не устраивает и не греет. Те же, кто обладают настоящими способностями к построению связных моделей, как правило и становятся «эклектичными» викканами-одиночками, или объединяются в свои маленькие общины, не привлекая к себе внимания. Поэтому истинной сутью Викки надо, наверное, все же счесть не околофилософские теории, а колдовскую практику, которая даже не очень далекого адепта способна вывести к Истине сама по себе, как форма объективной реальности. В общем-то, Викка и создана для волшебства, а не для дискуссий.

Картина мира Викки строится на четырех классических стихиях: земле, воздухе, огне и воде. К ним очень часто добавляется пятая – эфир, иногда ассоциируемый с духовным началом. Многие, видя грубо нацарапанную на стене пентаграмму в круге, думают о сатанистах, и совершенно напрасно: на самом деле это базовая модель язычества, не имеющая отношения к бесопоклонникам. Сами так называемые сатанисты, довольно наивные и не оскверненные интеллектом создания, чаще всего даже не подозревают о том, что именно символизирует их любимая пятиконечная звезда. Эфир, пресловутый «пятый элемент», обозначен вершиной фигуры.

Взаимодействие этих пяти стихий поддерживает тонкое равновесие сил в мире. Это равновесие становится главной сдерживающей силой на колдовском пути современного язычника. Принято считать, что любое действие, предпринятое ведьмой по отношению к чему или кому то ни было, непременно вернется назад в утроенном объеме. Это Закон троекратного возвращения – один из главнейших этических принципов Викки. Говорят также о Восьми добродетелях магов, и это, прямо сказать, чисто языческие добродетели: радость, почтительность, честь, смирение, сила (имеется в виду здоровье душевное и физическое, как проявление божественной нормы), красота, могущество и сострадание. Одна из учениц Гарднера в своей поэме объединила их в пары по принципу взаимного дополнения, что тоже символизирует тайну брака.

Аналогом церковного прихода у виккан является coven. Можно было бы перевести это как «шабаш», но в русском языке смысл этого слова не только резко негативен, но и довольно-таки пренебрежителен. Поэтому я понятия не имею, как перепереть этот термин на язык родных осин. Такой вот кружок местных магов и чародеев. Они и впрямь постоянно становятся в круг, взявшись за руки, что необходимо для проведения большинства ритуалов как подобает. Таким образом концентрируется энергия, используемая для волшебства. Именно отсюда расхожее представление о том, как темной ночью ведьмы водят хороводы. В заклинаниях чаще всего упоминаются, вместе с Божественной Четой, некие Стражи четырех сторон света, ответственные также за четыре стихии. Порой участники coven сами символизируют этих Стражей, о чем, к примеру, можно прочесть у Кастанеды, хотя он никогда не признавал свою близость к Викке.

Колдовская кухня виккан на все сто соответствует тому, что мы хотели бы видеть в ведьмином домике. На Западе огромная сеть волшебных лавочек (в том числе электронных) предлагает знатокам все необходимое для правильного проведения ритуалов, от какого-нибудь корня мандрагоры до собственно котла, где готовятся зелья. В качестве магического оружия используется особый клинок, а просто для того, чтобы нарезать ингредиенты для снадобий – нож, часто деревянный, поскольку многие ведьмы избегают прикасаться к живым вещам вроде растений холодной сталью. Для разных заклинаний применяются соответствующие пентакли из железа, меди, серебра, золота и других металлов. Свечи, кристаллы, маятники, всякие сферы и, конечно, волшебные жезлы (у нас они называются почему-то отвратительным словом «палочка») тоже можно купить и, тем более, заказать.

Своего рода священное писание виккан – Книга Теней. В своем натуральном виде это просто чистые листы в любом переплете. Каждая ведьма вписывает туда проверенные на опыте заклинания и заговоры, а в результате получается уникальный текст, причем почти бесполезный или даже опасный, попади он в случайные руки. Есть еще, скажем, настоящая или идеальная Книга Теней, написанная самими богами и хранящаяся, видимо, где-то за пределами нашего плана бытия. Все личные Книги являются более или менее точными ее отражениями. Поэтому вписывать что бы то ни было в нашу книжку следует крайне осторожно; за нее и браться-то желательно чистыми руками, в самом правильном расположении духа. Иначе из образа Небесной Книги она очень быстро переродится в отражение наших собственных глупостей и уродств.

Поскольку радость и красота входят в список основных волшебных добродетелей, ритуалы и священные (колдовские) штучки виккан очень привлекательны. И, если учесть главное нравственное правило Викки: «Делай что хочешь, если от этого никому не плохо», остается лишь позавидовать былым изгоям (они и селились-то на отшибе), которые вдруг обрели и подобающее место в обществе, и заслуженный интерес окружающих. Можно надеяться, что из этого получится что-нибудь стоящее. Во всяком случае, чудес много не бывает.

Источник: http://krotov.info/libr_min/21_f/fil/osofov_and2.htm#4