(Monica Sjoo. Breaking the Taboo - doing the unthinkable)

9 мая в 10 часов утра мы, группа женщин, принимавшая участие в двухдневной конференции «Конец молчанию/Ама Маву (Breaking the Silence/Ama Mawu)» в Бристоле, провели акцию в бристольском соборе. Это было нечто удивительно сильное и волшебное…будто мы разорвали какую-то эфирную завесу, позволив проникнуть в наш мир откуда-то извне свободе и силе, к которым могут приобщиться все женщины…и мы сбросили оковы, державшие в неволе наш собственный разум.

Я не участвовала ни в чем подобном с тех пор, как в 85 году женский лагерь мира в Гринхэме устроил шествие по дымящимся Солсберийским равнинам под луной Бельтайна, протестуя против хранения на американской авиабазе ядерного оружия. Тогда нам удалось отстоять древнюю землю, на которой стоит Стоунхендж – древнее места почитания Богини – для нас, женщин.

Во время мозгового штурма на предварительной встрече 10 января, я сказала, что уже 20 лет мечтаю зайти в церковь или собор во время службы или мессы и заявить викарию или священнику, что он и церковь «богохульствуют на Мать», вещая про мужскую троицу и угнетая женщин. Никогда еще церковь, не важно, католическая или протестантская, не приносила извинений за геноцид женщин в Европе, продолжавшийся триста лет…не говоря об их преследованиях шаманов, мужчин и женщин, по всему миру…и многие другие грехи.

…

Многое можно узнать, если мы прислушаемся к Земле, говорящей с нами через наши сны. Причина, по которой я никогда не выступала открыто против отцов церкви – в том, что если бы я зашла в собор в прежние годы и одна, от меня, скорее всего, просто отмахнулись бы, как от «сумасшедшей». Но моя мечта, по-видимому, зажгла воображение других женщин. Я одновременно хотела сделать это и боялась, что мое давнее желание осуществится, потому что я знала, что не смогу остаться в стороне, если другие женщины захотят воплотить мой замысел! Поэтому я испытывала волнение долгие месяцы, пока готовила нашу конференцию «Ама Маву».

Наконец, пришло время нашего майского собрания. Субботу мы отвели мастер-классам по различным формам расизма. Я давала мастер-класс на тему «Как расизм искажает западную духовность и ценности» - это необъятный предмет, и я готовилась к семинару неделями. К вечеру субботы, когда выступали наши певцы и музыканты – в их числе Рита Линч и группа Invisible Voice – я была измотана настолько, что даже не стала участвовать в дискуссии, которую несколько женщин вели…по поводу предстоящей на следующее утро акции в соборе! Другая, меньшая группа женщин планировала акцию в местном супермаркете «Теско» в то же утро. Когда женщины, избравшие своей целью собор, вдруг хором запели «Время Костров», песню, которая мне кажется чрезвычайно красивой, сильной и волнующей, я наконец села рядом с ними, стряхнула с себя усталость, и поняла: с этими безумными, восхитительными женщинами у нас действительно может что-то получиться.

Я все еще колебалась, идти ли мне сними, когда проснулась утром в воскресенье с головном болью и в тревожном состоянии. Я приготовила себе картонный плакат, на который с обеих сторон приклеила репродукцию моей картины «Бог Рождающий» (God giving Birth), со словами: «Возвращение Богини» и «Конец эры патриархов». Приготовила просто на случай, если он мне понадобится…

Я живу в нескольких минутах ходьбы от собора, и я не хотела привлекать к себе внимание или быть арестованной.

В 10 часов я была уже перед собором, бессознательно надеясь, что никто не придет. Но…не тут-то было. Приехали где-то 15 женщин. Мы провели центрирование (centering), прямо здесь, в кругу на лужайке перед собором, попросили Богиню о защите…и двинулись внутрь. Мне было страшно, и я уверена, страшно было всем нам…в конце концов, разве можно прерывать церковную службу в самом разгаре! Мы вошли практически незамеченными, и никто не понимал, что происходит, пока мы не оказались прямо перед алтарем, в круге света от свечей и ламп, лицом к остолбеневшей пастве. Епископ и его сподручные замолкли – подошли к нам, вернее, ко мне, потому что я была старшей в группе, и меня приняли за «лидера». Я нарочно встала в центр, держа в руках свой плакат – чтобы его было видно. Учитывая, что в начале 70-х меня несколько раз чуть не судили за «кощунство и богохульство» из-за моей картины «Бог рождающий» (все иски исходили от правых христиан), для меня было важно, бросая вызов епископу, показать ему эту картину, которая для меня священна. Это изображение Богини, дающей жизнь вселенной, которая появляется из ее темного, сочащегося кровью чрева. Он попытался отобрать у меня плакат и заявил, что он проводит службу, и что «это его собор». Я ответила, что соборы построены на древних местах поклонения Богине, и что у нас здесь своя служба. Диакониса спросила епископа, не позвать ли полицию, но ему не хотелось ни скандала, ни СМИ в своей церкви. Я сказала, что мы хотим спеть песню. Он спросил, сколько времени это займет. И вот…мы стояли в круге света, лицом во тьму, где сидели прихожане…в окружении этих мужчин в белых сутанах…и мы пели все куплеты «Времени Костров» - и опять, как накануне, запевалами были Эл и Рэйчел! – под аккомпанемент пары барабанов. В мою память врезались крылья бабочки, нарисованные вокруг глаз Рэйчел…Казалось, что эти крылья трепещут, и что бабочка вот-вот взлетит – особенно, когда мы покидали собор, а Рэйчел, прислонившись к проповеднической кафедре, провозгласила конгрегации благую весть о скором конце эры патриархов. Мы действительно принесли повестку Богу-отцу и его приспешникам, что их время близко. Когда я выходила, старик-ключарь у дверей погрозил мне пальцем и сказал: «Вы-то уже не девочка, вы то должны понимать…»…на что я ответила, что я отлично понимаю, что делаю, именно потому что уже не девочка!

Энн Морган из Гластонбери сидела в соборе в тот момент и записывала в блокнот, что происходит. После того, как мы ушли, по ее словам, епископ сообщил, что у нас декадентские юнгианские идеи о мужском и женском принципе…что мы были чем-то вроде «рекламной паузы», и теперь служба вернется на круги своя – вещать о мужской власти и об иерархии.

А нас переполняло чувство собственной силы, словно мы преодолели какой-то барьер – звуковой или духовный…словно изменилось что-то в космическом масштабе. Вернувшись на конференцию, мы часами били в барабаны и танцевали…танцевали…

Будьте благословенны,

Моника Сьоо

28 мая 1993, Бристоль

Источник: http://monicasjoo.org/artic/goingtochurch.htm#burning times

Перевод: Гарсиа