Теория

«Да ведь и Пифагор молился, и Платон, и любой другой, отмеченный богами; но ты-то полагаешь, что философ в молитве просит о том, чего ему недостает, а я считаю, что он беседует и разговаривает с богами о том, что у него есть, и являет свою добродетель. Или, по-твоему, Сократ о том просил, чтобы у него завелись деньги или чтоб править афинянами? Отнюдь нет! Но просил-то он у богов, а получал от самого себя, с их согласия, добродетельную душу, жизнь спокойную и безупречную и смерть с надеждой на лучшее - дивные дары, какие и даются богами» (Максим Тирский, 2 в. н.э., «О том, следует ли молиться»).

«Мы должны просить богов подсказать нам, как они желают, чтобы мы им молились, и внимательно слушать их ответ» (Ceisiwr Serith. A Book of Pagan Prayer. 2002. P. 5).

Молитва – самый распространенный жанр в религиозной литературе, доставшейся нам от язычников прошлых веков. Вавилонские псалмы, греческие гимны, прозаические молитвы римлян, бесконечные литургии Вед, заклинания и литании египетской Книги Мертвых – только верхушка айсберга, только наиболее известная современному человеку частица молитвенного опыта «языческого» человечества. Молитва появляется одновременно с речью: приношение дара духу или божеству с произнесением просьбы – уже молитва. Люди, по-видимому, одновременно учатся разговаривать друг с другом и со страшным и манящим Другим, окружающим их жизнь. Но молитва – не целиком утилитарна: в любом копрусе обращений к божествам всегда найдутся никак не связанные с повседневными нуждами человека, а просто прославляющие это Другое восторженные восклицания.

Почти каждое рассуждение о молитве – неважно, рассуждает о ней язычник или нет – начинается с вопроса «зачем молиться»? Этот вопрос волнует людей не первую тысячу лет. Если Другое действительно так велико, как мы себе представляем, если Оно знает о мире и о нас то, чего не знаем мы сами, если Оно блюдет нравственный и естественный закон вселенной и ведает будущее – чего мы можем просить у него, и что можем принести ему в жертву? Все наши слова в свете Его совершенства – бессмысленная болтовня идиота, все наши жертвы – жалкие попытки трусливого холопа получить от величайшего царя поблажку или подачку. Боги (а тем более Богини – женщины ведь куда острее чувствуют фальшь) должны отлично знать, когда мы молимся не из действительной привязанности к ним, а из корысти и прихоти – а такая молитва, особенно если в ней молящийся клянется в любви – предательство, иногда простительное (если человек не ведает, что творит), но гораздо чаще – нет. Мы сами не знаем, что нам нужно – чего нам просить? Мы чаще всего не можем разобраться в собственный чувствах – как нам славить богов? И зачем это им – не раздражают ли их наши молитвы?

Вопрос о молитве, конечно – инвариант другого вопроса: «любит ли меня Бог/любят ли меня Боги»? Если любят – то они хотят со мной общаться. Если нет – то я должен погибнуть, исчезнуть, истаять в ничто, меня не должно быть ни в прошлом, ни в настоящем, ни в будущем. Мое наличие, каким бы зыбким оно не представлялось разуму, убеждает меня в любви ко мне моего божественного истока и в его благости. Любовь ищет общения. Молитва – одна из форм такого общения, простая, возможная всегда и везде.

Молитва совершенно естественна: если ты веришь в говорящее Невидимое Присутствие, то рано или поздно тебе придется заговорить с Ним, наплевав на сомнения в том, что Оно понимает твой язык. И, возможно, это – первый шаг к изучению Его языка.

Практика

Молитва, вопреки распространенному представлению, не сводится к произнесению слов. Невозможно провести грань между молитвой и другими формами поклонения – приношением, пением, жестом, движением. Часто слова, произносимые при совершении определенного жеста (в традиционной викке – принятия позы Бога или Богини), проясняют характер совершаемого поклонения, выражают его цель и адресата (во время приношения), служат средством достичь измененного состояния сознания (распевание «ведьминых напевов» во время танца в круге). Очень часто молитва «вынуждает» человека совершить то или иное телесное движение, тот или иной жест. Равным образом, жест или действие могут «вынудить» человека начать молиться словами – так вспыхивают огненные цветы священной поэзии, так боги учат нас своим песням.

Молитва – одновременно часть обряда и повседневное действо, превращающее жизнь в служение богам. Сама процедура молитвы может быть обставлена определенным церемониалом (очищение, создание священного пространства, призывание богов, собственно молитва, «отпускание» призванных сил) или быть совершенно спонтанной. Молитва может заключать прошение о чем-то вполне конкретном, может состоять просто в призвании божественной помощи, а может быть актом благодарности.

Ниже я привожу некоторые советы, почерпнутые мною в основном у Kейзира Сирта (Ceisiwr Serith. The Book of Pagan Prayer. 2002) и Скотта Каннингема (Living Wicca, 1997; Book of Shadows, 2009).

Приготовление к молитве

«Молитва – процесс резонанса и общения с Богом и Богиней. Мы можем обращаться к ним как к божествам Солнца и Луны, звезд и океанов, пустынь и пещер, звериных убежищ и самой Земли – но сначала наш зов должен изменить нас самих – мы должны прийти в контакт с Богом и Богиней внутри нас, прежде чем они ответят нам извне» (Cunningham. S. Living Wicca. P. 54).

Цель «приготовлений» - молитвенный настрой. Это состояние «спокойствия и надежды, основанных на незыблемом духовном фундаменте» (Ibid. P. 55). Каннингем рекомендует перед молитвой вспомнить о предыдущем позитивном опыте контакта с Богом и Богиней.

Во многих языческих религиях перед ритуалом, да и вообще перед всяким важным делом рекомендуется «заземлиться и встать в центр» (ground and center). Это означает, что человек настраивает свои чувства и мысли на ту связь, которая постоянно присутствует между ним и миром – а значит, и с божественным истоком этого мира. Вот примеры викканских приготовительных молитв:

«Именем Единого, Древнего Провидения,
сущего от начала и пребывающего вовеки,
источника всех вещей, всеведающего, всепроникающего,
всемогущего, неизменного, вечного; именами Бога и Богини;
именами стражей круга, духов стихий – будьте благословенны,
это место и это время, и все, кто присутствует с нами.».

* * *

«Я вхожу в самое сердце мира,
где соединяются Столп и Котел,
где не иссякает сила,
изливающаяся на все сущее.
Прежде, чем приступить к поклонению,
я становлюсь единым(ой) с этим Истоком,
чтобы, как и он, наполнять мир
благом и силой».

Уместна также небольшая медитация на элементы или очищение элементами – такое же, как перед началом ритуала. Это потребует некоторых инструментов (например, благовоний, воды и соли). Если ничего этого нет под рукой, однако есть потребность ритуально очистить себя или место вокруг себя, можно произнести:

«Да буду я чист
и достоин присутствия (имя божества)».

Тогда как очищение пространства уместно в обстановке, которая не очень способствует молитвенному состоянию (например, в офисе), молитве на природе скорее должна предшествовать настройка на окружающие энергии. Более чем уместна в таком случае молитва к духам места:

«Духи этого места (название места),
я приближаюсь к вашему жилищу с любовью и миром,
я думаю о вас и почитаю вас.
Будьте благословенны».

Молитва: тело

Поза и жест говорят о намерении человека. Молитвенный настрой предполагает уважительное и более чем почтительное отношение к собеседнику, будь он Богом, предком или духом. Во время молитвы тело участвует в ней наравне со словами.

Существует несколько основных молитвенных поз, принятых в европейской культуре: поза «оранта», коленопреклонение и простирание. В силу определенных стереотипов язычники обычно негативно воспринимают последние две (хотя обе происходят из древнего язычества и не имеют отношения к библейской религии). Коленопреклонение – поза покорности и ожидания; простирание (лат. prostratio, греч. proskynesis) – поза совершенной покорности. Она возникла в Египте, видимо, как ритуализация спонтанной реакции на явление божества (библейское «пал на лице свое»; греческие герои в присутствии богов ведут себя так же). В традиционной викке коленопреклонение заменено преклонением одного колена (поза посвящаемого в рыцари, согласно представлениям 19 века). Другим «неунизительным» субститутом можно считать позу лотоса – это тоже поза ожидания. Поза «оранта» использовалась в Средиземноморье на протяжение всей античности последователями всех религий: адорант (поклоняющийся) стоит прямо, с выставленными вперед ладонями, руки согнуты в локте.

Коленопреклонение часто сочетается с «молитвенным» сложением рук (ладонь к ладони на уровне груди). Это жест, принятый, помимо христианства, в индуизме и буддизме; шумерский культ знал жест не менее выразительный: обе ладони обхватывают друг друга поперек (иногда так складывают руки метродотели, выслушивающие жалобы клиентов).

Греки во время молитв божествам, связанным с небом и Олимпом, воздевали руки над головой ладонями вверх, а обращаясь к земным, подземным и морским богам, опускали вытянутые руки ладонями вниз. Последний жест также использовался в культе героев.

Из гарднерианской Книги Теней известны особые позы, связанные с Богом и Богиней викки. Поза Богини – ноги на ширине плеч, руки раскрыты над головой (тело образует «Х» – поперечный крест), голова чуть приподнята. Другой вариант этой же позы – «пентаграмма»: руки раскинуты по сторонам, голова держится прямо (тело образует пятиконечную фигуру). Поза Бога (поза Осириса) – ноги сдвинуты вместе, голова чуть опущена, руки скрещены на груди, одна поверх другой. Я использую во время молитв-призываний Богов также два жеста, разработанных Каннингемом. Для вызывания Богини – жест полумесяца (его выполняют левой рукой): большой и указательный палец образуют «полумесяц», дугу, остальные прижаты к ладони; для молитвы Богу – жест «рогов» (указательный палец и мизинец правой руки выставлены, остальные прижаты к ладони).

Священный танец, к сожалению, для меня пока тема совершенно неизведанная. Тем не менее, это, кажется, самый мощный способ пробуждения энергии нашего тела. Для молитвенных целей достаточным может оказаться «круговой обход» (circumambulatio), применявшийся в самых разных культурах для выражения почтения к тому предмету, который обходил адорант. Индусы, буддисты и греки почтительно обходили кругом могилы, храмы, алтари, священные деревья или водоемы и даже других людей. В церемониальной магии и гарднерианской викке «циркумамбулация» - обязательный компонент многих ритуалов. Обход совершается внутри Круга, по выражению Гарднера, «полубегом-полуплясом» (half-running, half-dancing step). Обычно обход совершают посолонь (deosil) – по часовой стрелке. Такое движение традиционно связывается с ходом Солнца, созиданием, творчеством, разумом и контролем. Обход противосолонь (widdershins) обладает силой высвобождать энергии Луны – иррациональные и часто разрушительные. Вместе с тем, «круг, начерченный противосолонь» - средство путешествия между мирами, привнесения в жизнь необходимого хаоса и хорошее место для пророчества. В некоторых традициях Круг создается движением посолонь, а открывается обратным движением.

Во время молитвы иногда возникает потребность начать по-особому двигаться – так тело участвует в общении с богами, а иногда и реагирует на их присутствие.

Молитва: слово

Молитва в самой простой форме состоит из воззвания к божеству или духу, основной части (просьба, благодарность, прославление) и «отпуста» - заключительной части, в которой благодарят адресата молитвы. Каждая из этих частей может быть сколь угодно сложной.

Воззвание определяет, кому мы молимся. Здесь мы перечисляем атрибуты и имена божества. Каннингем предлагает «расширять» компетенцию божества и его атрибуты:

«О, Богиня внутри меня!
О, Бог внутри меня!»

Т.е. сначала мы обращаемся к божественному в нас. Потом – к божественному в природе:

«О, Богиня Луны, вод и земли!
О, Бог лесов и гор!»

И еще более общее:

«О, Мать-Богиня!
О, Отец-Бог!»

Я предпочитаю обратный порядок, или отсутствие порядка вообще. Однако, предложенная Каннингемом структура воззвания логична.

Воззвание может стать самой большой частью молитвы, особенно, если в него добавить пересказ мифов, связанных с тем или иным божеством. Так поступали авторы Гомеровских гимнов. Клеанф вместо мифа включил в свой великий гимн Зевсу целую моральную теорию:

«Ты, из бессмертных славнейший, всесильный и многоименный,
Зевс, произведший природу и правящий всем по закону!
Зевсу привет мой!..
Ты повелитель всего, над всем величайший владыка.
Нет ничего на земле, что помимо тебя бы возникло...
Кроме того, что безумцы в своем безрассудстве свершают...
В зависти злобной они стремятся к владениям добрых,
Общий священный закон не видят, ему не внимают;
Если б ему покорились, то жили бы честно, разумно» и т.д.

В поздней античности популярными стали «ареталогии» божеств – перечислоение их атрибутов и имен. У виккан ареталогии сохранились в виде «Наказов» Бога и Богини. «Наказы» вполне можно использовать в качестве воззвания для молитв:

«Рогатый Бог,
Которого издревле призывали именами
Адонис, Осирис, Пан, Луг, Дионис, Кернуннос, Велес
И другими именами без счета.
Тайна тайн,
скрытый в бытии всех живущих.
Пламя, горящее в сердце каждого существа,
и в недрах каждой звезды.
Жизнь и Даритель Жизни» и т.д.

Воззвание к духу может быть составлено из атрибутов, которые традиционно связываются с ним:

«Страж Западного Камня,
Дух воды,
повелитель всего, что течет и изменяется,
облаченный в синие и серебряные одежды,
дух заката,
чей элемент – холодный и влажный» и т.д.

Наконец, воззвание к предку может состоять из объяснения своего родства с ним. Это своего рода частный миф – пересказ семейной истории.

Лучше общаться с божествами, которых знаешь. Однако, иногда молитва может оказаться хорошим средством узнать о божестве побольше. То же верно в отношении предка.

Просьба должна быть вежливой и почтительной. Не следует просить божество о «плохом» - т.е. о таком, против чего восстает совесть. Не потому, что это оскорбит божество или за это последует «воздаяние» - а потому что совесть не позволит молитвенному намерению быть искренним. Молиться нужно только тогда, когда к этому зовет сердце. Молитва – не средство достижения цели. Она и есть цель. Исполненная просьба – не доказательство собственного превосходства над окружающими, каких-то сверхъестественных способностей или особого расположения божества. Это просто значит, что твоя воля и воля Всего совпали (притом, скорее всего, у вас были разные мотивы). Боги не настолько глупы, чтобы не понимать, когда мы хотим просто использовать общение с ними в собственных корыстных интересах, а когда нас действительно влечет к ним. Хорошая новость в том, что влечение к богам – естественно для человека, и в определенной степени свойственно даже самым мелочным материалистам.

«Отпуст» или «аполисис» - благодарение. Он может быть слегка сокращенной весией воззвания, где перечисляются те же (не обязательно все) атрибуты божества или духа. Есть и стандартные формулы (для духов): «Возвращайся с миром в жилище твое»; «Пребывай с миром в жилище твоем», или «Коль хотите, оставайтесь, коли нужно - удаляйтесь»; «радуйся и прощай». Природа духа сама должна подсказать нужное обращение: «отпускать» духов воды, стоя у водоема, не только невежливо, но и абсурдно: духи воды оттуда никуда не денутся. С другой стороны, некоторых лучше «отпустить», чтобы не задерживать по пустякам. Боги, по моим представлениям, пребывают с нами всегда, и их следует просто поблагодарить. «Благословенны будьте» - викканский аналог христианского «аминь»; эти два слова никогда не будут лишними.

Молитва: разное

Молитвы благодарения могут быть объединены с прославлением божеств. Замечательное греческое приветствие «хайре» (радуйся) часто служит мне для этой цели. «Приветствовать» божество таким образом можно и на середине молитвы. «Славься», «слава тебе» и «благословен(на) будь» - тоже стандартные формулы.

Многие язычники и виккане на западе используют молитвенный жанр, популярные в русском православии – акафист:

«Радуйся, Богиня Триединая,
Радуйся, Невеста, Мать и Старуха,
Радуйся, всему миру желанная,
Радуйся, Бога, Сына и Супруга рождающая» и т.д.

Католическое наследие востребовано еще больше (по понятным причинам). Пример литании (групповое моление с «перекличкой» двух голосов):

«Королева Звезд-
Мы молимся тебе [вместо «молись за нас»]. Мы молимся тебе» и т.д.

Из католицизма в язычество пришел розарий – молитвенные четки и языческие «римейки» христианских молитв – «Отче наш», «Аве Мария», «Глория». Иногда .они звучат довольно смешно, иногда – вполне неплохо:

«Мать наша в нас и вовне нас.
Тобою живем, и движемся, и существуем.
Да святится имя Твое.
Храни нашу жизнь в день сей.
Веди нас тропою судьбы нашей в любви Твоей.
Мы Твои. Будь благословенна».

* * *

«Радуйся, Богиня благодатная,
Господь с Тобою.
Благословенна Ты и благословен Плод чрева Твоего,
Супруг и Сын Твой.
Люби нас, Богиня святая, Мать Земли,
Ныне и присно».

Наследие другой культуры не менее ярко представленное в современной языческой молитве – мантры. Это крайне удобные (для запоминания) и простые молитвы, цель которых – мгновенная связь с божеством или духом:

«Огонь Бригитты в моей груди».

«Рианнон, охрани! Охрани, Рианнон!»

«Кернуннос, Бог, веди!»

«Открой мне путь,
Открой мне путь,
Кернунн, Владыка,
Открой мне путь!»

«Тор, Змееборец, силу даруй!»

«Тебя зову, Исида, Мать».

«Хаос прекрати, Мардук».

«Прочь туман, и я пройду».

В викканском наследии также есть важные и распространенные молитвы и молитвенные формулы. Одну из них («Благословение Единого», записана в 1970-е) я уже приводил. Самая красивая традиционная формула (и, кажется, не происходящая из текстов Кроули): «Я призываю и умоляю тебя, о могущественная Матерь всякой жизни и плодородия. Семенем и корнем, стеблем и завязью, листом, цветком и плодом, Жизнью и Любовью заклинаю тебя...» Вот другая молитва Богине: «Укрепи наши сердца, пусть свет Твой обретет силу в нашей крови, воскрешая нас, ибо нет в нас ничего, что бы не происходило от Богов». Замечатльно подходит для отключения рацио «ведьмина песнь»:

«Эко, эко, Азарак
Эко, эко, Зомелак,
Эко, эко, Кернуннос,
Эко, эко, Арадия!»

Существует множество модификаций традиционного ритуала Пятикратного Поцелуя в молитву благословения собственного тела:

«Благословенны стопы мои, ведущие меня по пути моему,
Благословенны колени мои, которые преклонятся перед священным алтарем,
Благословенное лоно мое, источник жизни,
Благословенны груди мои, возросшие в красоте и силе,
Благословенны губы мои, которые произнесут священные имена»

В викканских вариантах ритуалов, заимствованных из церемониальной магии, «аминь» нередко заменяется греческим «Ио-эвоэ». В качестве мантр нередко используются «Песнь Богини» (АОУЭИ – притом каждый звук тянется до полного выдоха) и гностичнеское имя-формула ИАО.

Наконец, основа нашего наследия – языческая духовная литература. Мы еще слишком мало знаем, какие возможности скрывают для нас сокровищницы Греции, Угарита и Ханаана, Вавилона и Гангской долины. Литература древности только приоткрывается современным язычникам в своем духовном значении. Будем надеяться, что по мере знакомства с истоками и прототипами современного язычества, роль молитвы в магической и религиозной жизни виккан будет возрастать, и что роль эта будет плодотворной. В конце концов, молитва – это творчество. А творчество – источник радости.